Робинзон Крузо. История полковника Джека - Страница 140

140

Так или иначе, ему удалось переплыть Твид и благополучно пристать к берегу, а преследователям пришлось оставить погоню, так как вода в Твиде у места переправы стояла слишком высокая, да ежели бы они его и настигли, им бы ни за что не переправить его обратно на свой берег.

В том месте, где он переплыл реку, чуть пониже города Келсо, обычно был брод, да только из-за высокого паводка нельзя было им воспользоваться, а времени, чтобы добраться до перевоза, который находился примерно в двухстах ярдах, как раз напротив самого города, у Капитана не хватило. Уйдя таким образом от погони, он направился в Келсо, куда, как мы условились, должен был приехать вслед за ним и я.

С тяжелым сердцем отправился я в путь, опасаясь в любую минуту встретить его на дороге под конвоем в сопровождении констеблей или же услышать весть, что он попал в тюрьму. Однако, прибыв в местечко Уоллербохед, на границе Англии и Шотландии, я узнал, как ему удалось скрыться.

Прибыв в Келсо, я без труда отыскал его, поскольку его отчаянная переправа вплавь через бурный и широкий Твид вызвала немало толков, хотя, судя по всему, там не знали, что заставило его сделать это и кто он вообще такой, поскольку у него хватило ума помолчать и, пока я не приехал туда, жить тихо-скромно.

Не могу сказать, что я так уж обрадовался, найдя его целым и невредимым, поскольку имел зуб на него за его поведение; хуже того, я понял, что он вовсе не считает свои поступки в сложившихся обстоятельствах безрассудными и прямо противоречащими тому, что он обещал мне.

Но, толкуй не толкуй, ему все было без пользы, и я только поздравил его со счастливым избавлением и спросил, как он намерен жить здесь. Он в двух словах ответил, что пока не знает и боится, что люди здесь чересчур бедные, но если у них водятся хоть какие-нибудь деньжонки, он уж наверняка ими разживется.

«А тебе известно, — сказал я, — что никто строже шотландцев не относится к преступникам, вроде тебя?» Но он ответил, по своему обыкновению, нахально, что плевать он на это хотел, все равно он попытает счастья. На это я заявил ему, что, раз так, раз он решил во что бы то ни стало рисковать, я его бросаю и возвращаюсь в Англию. Он казался угрюмым, но, может быть, это было лишь проявлением всегдашней его грубости и дурного нрава, и сказал, что я могу поступать, как мне заблагорассудится, а он будет искать своей удачи. И все-таки в этот раз мы не расстались, а продолжали вместе путь к здешней столице. По дороге мы наблюдали картины такой ужасной бедности и так редко встречали людей, чей вид сулил нам хоть какую-нибудь добычу, что, хотя его орлиной зоркости можно было позавидовать, он так и не приметил ничего, чем бы стоило поживиться. Что касается мужчин, было непохоже, чтобы у них водились деньги, а женщины рядились в такую одежду, что, имей они денег полные карманы или хотя бы просто карманы, добраться до них было бы все равно невозможно, так как все они носили длинные пледы, которые доходили им до колен, и так плотно в них кутались, что обчистить их и пытаться не стоило.

Келсо оказался и впрямь славным городом, и народу там проживало много, а все-таки, хотя Капитан уже провел в нем одно воскресенье и побывал в церкви, причем в церкви очень большой и битком набитой людьми, он не увидел там ни одной женщины, как он мне потом рассказывал, в иной одежде, чем плед, разве что на двух скамьях со спинками, где расположились знатные горожане, но когда они покинули церковь, то оказались со всех сторон окруженными лакеями и слугами, так что к ним было не подступиться, словно к королю, окруженному своей гвардией.

Все это сильно охладило его пыл, чему я в глубине души был рад, мы покинули Келсо и направились в Эдинбург. По дороге туда нам не встретилось ни одного мало-мальски стоящего города, и путешествие для нас оказалось на редкость трудным, поскольку места нам были незнакомы, а на пути встречались реки, которые из-за проливных дождей разлились, и переправляться через них было опасно; так, возле местечка Лодердейл Капитан чуть не утонул, когда поток воды поволок его коня и конь под ним упал; он промок насквозь и совершенно испортил наворованное добро, которое раздобыл еще в Ньюкасле и которое чудом не намочил в воде, переплывая Твид, потому что держал его высоко над водой. На этот раз еще бы немножко — и он вместе с конем пошел бы ко дну, но не потому, что там было глубоко, а слишком уж бурный оказался поток. Однако он выплыл, правда, не без труда, словно про него сказано: кому на роду написано иное, тот не утонет. А что было написано ему на роду, я сообщу в своем месте.

Мы прибыли в Эдинбург на третий день после отъезда из Келсо, задержавшись по дороге на целый день в местечке Саутра-Хилл, на постоялом дворе, чтобы просушить все наши вещи и подкрепиться. Странная встреча ждала нас в Эдинбурге на другой же день после нашего прибытия туда. Моему другу Капитану захотелось выйти погулять, чтобы пооглядеться, и он предложил мне, не хочу ли и я пойти с ним осмотреть город. Я согласился, мы вышли и, пройдя через ворота, которые называют там Нижней Аркой, попали на широкую Главную улицу, тянувшуюся до самого Перекрестка; нас удивило, что улица запружена несметным числом людей. «Нам повезло!» — сказал Капитан. Однако еще перед выходом я заставил его поклясться, что в этот день он обойдется без своих проделок, иначе я вообще не пойду с ним, и я держал его за рукав и не отпускал от себя ни на шаг.

Наконец мы добрались до Перекрестка Меркарта и, затесавшись в толпу, наблюдали грандиозное сборище, что-то вроде парада или смены почетного караула, в котором были представлены все ранги и звания, так что мой Капитан снова оживился, любуясь на эту картину.

140